Полгода назад (“РГ” от 27 января 2021 года) мы рассказывали о том, что вдова участника Великой Отечественной войны, бывшая узница фашистских концлагерей Нина Ронжина в течение многих лет не может получить положенное по закону собственное жилье и вынуждена скитаться по чужим квартирам.
Нина Семеновна впервые за 91 год стала обладательницей собственного жилья. Фото: Сергей Николаев / РГ
После того как подключились журналисты, дело пошло быстрее: квартиру предоставили, но в ужасном состоянии. Жить в ней было бы невозможно даже молодому и здоровому человеку. Однако новый глава Ломоносовского района Ленинградской области Алексей Кондрашов пообещал ветерану и "РГ" исправить ситуацию и сделать ремонт в квартире Ронжиной. Слово свое глава района сдержал, в чем мы убедились, приехав к Нине Семеновне на новоселье в поселок Лебяжье.
Светло и чисто
Содержание статьи:
Сразу скажем: ремонт не тянулся несколько месяцев. Просто ветеран, имея многолетний опыт получения отписок от чиновников, не соглашалась оформлять квартиру в соцнаем с возможностью последующей приватизации (своего жилья Нина Семеновна в принципе не имела). Поэтому ею было принято решение добиваться через суд постановления о предоставлении квартиры в собственность. Суд удовлетворил ее просьбу. А что касается ремонта, то он сделан на отличном уровне и быстро.
Девяностооднолетняя Нина Семеновна с большой радостью показывает нам свои "отдельные хоромы" общей площадью 31 квадратный метр. Дом – классическая "хрущевка", но вид из окон на зелень радует взор. Квартира светлая и красивая. Все в светлых тонах, что зрительно увеличивает площадь.
– В плане ремонта администрация района учла пожелания мамы. Она хотела, чтоб было светло, а вместо традиционной ванны был установлен поддон для душа. Высокий бортик ванной оказался бы для мамы непреодолимым, – поясняет Татьяна Ковалева, дочь Нины Семеновны.
Нина Семеновна квартирой очень довольна. Даже расплакалась, когда первый раз сюда вошла. Ведь у 91-летней вдовы участника войны никогда не было собственного жилья. Кстати, Нина Семеновна, несмотря на преклонные годы, очень многое может делать без посторонней помощи. И обед приготовит, и, если надо, до магазина дойдет.
Мы сидим на аккуратной, залитой солнечными лучами кухне, пьем чай.
Нина Семеновна рассказывает, что единственное жилье, какое у нее было, – это собственный дом ее семьи в районе нынешней Сосновой Поляны (Санкт-Петербург). Но было это до войны. Дом разбомбили, от родового гнезда не осталось ничего. А сейчас и вовсе Сосновая Поляна – район новостроек-гигантов.
Война и Нина
– Сейчас вот слушаю: многие жалуются, что и одно плохо, и другое, что стало страшно жить. Они войны не видели. Вот тогда было действительно страшно, – вздыхает Нина Семеновна.
Сразу после начала войны на фронт призвали отца. Мать отправили на рытье окопов, с ней отправились и трое детей, в том числе Нина. В доме оставалась бабушка со стороны отца. Уже после войны соседи рассказали, что стариков согнали в один из домов и подожгли. Была ли среди них бабушка – точно неизвестно. Но больше ее никто не видел.
А Нина вместе с семьей оказалась в оккупации. В ноябре 1943 года их угнали в Германию.
– Ехали мы с остановками, через Эстонию. Помню, как в Эстонии некоторых забрали новые "хозяева". Как рабочий скот выбирали, – вспоминает Нина Семеновна.
Семья Нины оказалась на территории захваченной немцами Польши, в лагере города Шнайдермюль. Детей отправили на лесоповал. Взрослые валили деревья, а дети должны были рубить ветки и собирать их. Причем быстро. За промедление надзиратель жестоко наказывал.
Освободили их только весной 1945-го. Но домой вернуться не разрешили, оставили работать на территории Польши: нужно было выращивать телят для отправки в Белоруссию.
– Я стала ходить там в школу, до войны ведь только три класса успела закончить. А после уроков помогала маме управиться с телятами. Иногда даже потом спрашивала у тех, кто отвозил: бычок Мишка благополучно доехал? "Благополучно", – мне отвечали, – улыбается Нина Семеновна.
Только в 1948 году семья смогла вернуться на Родину. Да и то через фильтрационный лагерь в Белоруссии, в котором каждую ночь мать Нины Семеновны вызывали на допросы. Что спрашивали – никогда она детям об этом не говорила.
29 лет по чужим квартирам
Война и время развели родителей. У отца появилась новая семья. Семью Нины приютил дядя: выделил угол в густонаселенной комнате. Девушка поступила в школу рабочей молодежи, окончила бухгалтерские курсы, а затем и финансово-экономический институт.
Потом замужество. Нина Семеновна вышла за военного медика Василия Ронжина. Причем выяснилось: они могли встретиться и раньше, еще в Польше. Нина Семеновна после освобождения некоторое время лежала в госпитале, где как раз работал Ронжин.
В конечном итоге Ронжины оказались в Эстонии – по месту очередной службы. Но и там не было своего жилья: только служебное. А когда супруг умер, Нина Семеновна была вынуждена вернуться в Россию. Это был 1992 год.
Прошло 29 лет. За это огромное время вдова участника войны где только не жила. И в общежитии, и у чужих людей, и у дальних родственников. Дочери тоже некуда было взять мать.
В конечном итоге, уже после вмешательства журналистов, справедливость восторжествовала. Квартиру дали – но совершенно "убитую". Увиденное в квартире кого угодно могло повергнуть в шок. Все покорежено, в ванную и туалет не зайти, по входной двери словно топором ударили, обои отходят от стен.
Но сейчас все это в прошлом. Нина Семеновна отметила новоселье в чистой квартире с хорошим ремонтом. Потихоньку обустраивает быт.
Мы рады за Нину Семеновну. Жаль только, что вдове ветерана потребовалось так много лет, чтобы доказать свое законное право на жилье…
Источник: rg.ru
