«Последние дни»: рецензия на фильм «Ника»

Черно-белый экран советского телевизора. Журналист спрашивает восьмилетнюю Нику Турбину, как ей удается сочинять такие глубокие стихотворения («Свойство памяти — менять хорошее на плохое, плохое на хорошее. Плюшевым покрывать острое, от объёмного оставлять остов»). Девочка, мистически улыбаясь куда-то вглубь кадра, отвечает, что стихи ей приносит по ночам бог, а еще она очень любит маму. Это — идиллия и самое начало, а дальше будет реальная жизнь с полной растерянностью в 27 лет, потерей всякого вдохновения и смысла, вечной сигаретой во рту и вечной же неприязнью к внешнему миру. Впрочем, и в этой реальности будет поэзия. 

Фильм сняла молодая режиссёрка Василиса Кузьмина по сценарию своей почти ровесницы Юлии Гулян. Создательницы «Ники» говорят, что вдохновлялись не только биографическими сводками (хотя матчасть внимательно изучили), но и атмосферой самого времени: молодость Ники Турбиной пришлась на 1990-е — неисчерпаемый источник мифов, ностальгии, лихих историй и, нередко, печали.

Печаль — она со всех сторон: в одинаковых вечеринках равнодушных друзей; в отношениях с монструозной матерью, безжалостно требующей встретиться с богатым ухажёром; в кабинетах неискренних редакторов с планами на выпуск книги о том, «как закончили гениальные дети» (в следующем после этой сцены кадре Ника молча едет в автобусе, и в тяжёлом взгляде будто читается мысль: как жить эту жизнь, если для всех ты её уже прожил?). Печали нет только в Ване — бармене и возлюбленном Ники. Но перед водоворотом травм, страхов и надломов не в силах устоять и он: слишком долго эта стихия набирала силу. 

«Ника» — красивое кино современных авторов с хорошим вкусом и богатым поп-культурным бэкграундом: здесь танцуют под «Девочку» Мумий Тролля («…может быть, всё нечестно так»), катаются по ялтинским побережьям под Эллиотта Смита, рисуют постеры к «Истории игрушек», целуются на фоне неоновых вывесок и пишут стихи в «Макдоналдсе», а главная героиня выглядит как в модном лукбуке на тему девяностых: кожаный пиджак, грубые ботинки, пластиковый чокер и отросшая чёлка с каре (такую прическу носила и сама, реальная, Ника). Это кино легко смотрится и быстро захватывает, за исключением, разве что коротких сцен с присутствием в кадре маленькой Ники одновременно с Никой «большой»: смысл приёма понятен, но быть его свидетелем как-то неловко. Однако вектор движения туда, куда героиня придёт в финале, слишком определён.

Те, кто включит на Youtube хроникальные кадры интервью с Никой Турбиной, могут испытать диссонанс: реальная девушка смотрится более тусклой и усталой (хоть и некогда красивой), чем исполнившая её роль «неземная» Лиза Янковская. Авторы действительно возвысили героиню: над похотливыми поклонниками, ветхими квартирами и пыльными издательствами. Но против правды биографических сводок они не идут и оставляют зрителя увязать в беспросветном взгляде Никиных глаз. А ведь иногда и в плохом есть хорошее — такое вот «свойство памяти».

Текст — Елизавета Разинкина