В ближайшие дни на Новой сцене Александринского театра соберутся очень серьезные люди – политики, дипломаты, крупные бизнесмены из разных стран. Предлагаемые обстоятельства готовящихся международных переговоров при посредничестве России и США – пандемия, мир на грани гуманитарной и экологической катастрофы, террористические угрозы, религиозный фанатизм одних, цинизм других, идеализм третьих.
Валерий Фокин на репетиции “Провинциальных анекдотов” в “Современнике” в 1973-м и в Александринском театре – 48 лет спустя. Фото: предоставлено пресс-службой Александринского театра
Политический триллер по новой пьесе Кирилла Фокина ставит художественный руководитель Александринки Валерий Фокин. Премьера спектакля "Честная женщина" выйдет в день его юбилея – 28 февраля режиссера будут поздравлять с 75-летием.
Вопросы, которые волнуют Валерия Фокина, праздничными не назовешь. Насколько относительным стало понятие "честная женщина"? Кто такой сегодня "честный человек"? Как меняет время такое художественное явление, как политический театр? Накануне премьеры и юбилея Валерий Фокин рассказал "о глобальных процессах на фоне личных трагедий", которые он давно исследует и в театре, и в жизни.
Без клише и лозунгов
Содержание статьи:
– Я люблю меняться и делать разные спектакли. Насколько они получаются разными – не мне судить, но то, что мне нравится не открывать одной отмычкой все двери, это точно. Люблю менять пространства, работать не только на большой сцене. У меня были спектакли, когда в декорации сидели максимум пятьдесят человек…
Что касается моих привязанностей и внутренних желаний, они всегда были связаны с человеком и его противостоянием миру. Я изучал столкновение глобального мира во всех его проявлениях – с человеком, который этому сопротивляется или нет. Насколько он принимает эту борьбу. Я говорю не про баррикады, а про борьбу по сохранению себя как личности – это гораздо более сложная задача.
Меня всегда интересовал внутренний мир человека в столкновении с жизнью, с обществом, с государством в конце концов. В этом ряду и "Сталин", и "Швейк" (спектакли Валерия Фокина "Рождение Сталина", "Швейк. Возвращение". – Прим. ред.). И конечно, следующая работа, которую я хочу делать про императоров Александра II и Александра III, отца и сына…
Это те вопросы, которые мы всегда себе задаем. Я не за весь мир сейчас говорю, особо чувствительными в этом плане людьми всегда были русские. Другое дело, мы никак не можем найти золотую середину, и вряд ли когда-либо это случится. Но то, что мы бьемся и пытаемся на протяжении столетий решать – факт исторический.
Когда я говорю "политический театр" – я не про форму, она может быть лозунговая, митинговая, тут нет клише. Я не о выкрикивании революционных лозунгов, речь о том, что жанр политического триллера сегодня актуален как проявление времени. Хиллари Клинтон вместе с одной канадской писательницей сейчас пишет триллер о закулисных международных интригах. Хотел бы его прочитать, наверняка там много любопытного. Мы живем этим сегодня. Мы хотим прозрачности и даже хотим понимать, как действуют политические механизмы, часто цинично и грубо пренебрегая нами как людьми…
У меня был спектакль "Говори!", его даже называли визитной карточкой перестройки. Это был политический театр 85-го года. Со сцены вдруг зазвучало то, что мы привыкли обсуждать только на кухне. Такого невероятного зрительского успеха, как у "Говори!", я не помню – когда сносили двери, вламываясь в зал, стояли по стенкам, сидели, лежали на полу, кричали… Это был спектакль, рожденный временем, так же, как и другие – "Диктатура совести" Марка Захарова, постановки Олега Ефремова. Но сегодня политический театр по качеству другой. Он на уровне психологической драмы даже может быть.
Ветряные мельницы и бетонные стены
– Спектакль "Честная женщина" сейчас находится в стадии рождения. Все-таки у нас есть еще два дня до премьеры, а в театре знают, что два дня – это много. Что мы хотим? Есть актуальные проблемы, от которых нам никуда не деться. Это произошло не сегодня и даже не вчера: весь мир, не только наша страна, находится в кризисном, переломном состоянии. Вечный исторический вопрос – куда нам идти – сегодня стал особенно мощным. Пандемия – это катастрофа, тут нечего обсуждать. Но она тоже произошла не случайно, и она только подчеркнула эти противоречия, в которых мы живем. Они связаны и с общественной жизнью, и с политической, и с расслоением в обществе, и с полными, с моей точки зрения, почти уже окончательно разрушенными моральными, нравственными ориентирами. Все эти вопросы нельзя не решать, театр не может просто взять и закрыть на них глаза. Тем более когда речь идет о Национальном театре, который должен работать и с классикой, и с современной драматургией, и с экспериментальной.
Там есть еще одна важная тема, заложенная в самом названии "Честная женщина". Я не знаю, кого мы сегодня можем так называть в буквальном, корневом смысле слова – честный человек. Обязательно найдутся какие-то оговорки. Потому что мы так привыкли непросто жить: тут я честен, а тут не очень. Но все-таки есть люди, которые очень последовательно, вплоть до того, что они готовы умереть за свою идею, хотят улучшения нашей жизни. Это Дон Кихоты, сражающиеся с ветряными мельницами и бетонными стенами. Их всегда мало в истории, но они есть, и они продолжают упорно биться за то, чтобы мир стал лучше. Без этих людей движения вперед быть не может, они все равно так или иначе двигают мир. Провоцируют политиков, заставляют задуматься и почувствовать, что можно по-другому.
Главную героиню спектакля репетирует замечательная актриса Мария Игнатова. Хоть она и актриса БДТ, я могу сказать с удовольствием, что она и актриса Александринского театра тоже, потому что она уже третий раз работает со мной как с режиссером и выступает на сцене Александринского театра. Она играла в "Живом трупе" в самой первой нашей редакции, она играет в "Гамлете" Гертруду. И сейчас выходит в роли честной женщины в новом спектакле.
На Западе есть такое художественное направление: политический театр. У нас он иногда отступает на второй план. Потому что он вспыхнул сильно и ярко много лет назад во время перестройки. Все жили тогда перестройкой, и театр вел в этом смысле вперед. Потом у нас возникли другие задачи, мы стали ставить запрещенную классику: того же Мрожека, Беккета… Но сегодня, мне кажется, время, когда политический театр возвращается в другом качестве, более актуальном. И наше обращение к нему закономерно, потому что главное – это чувствовать время.
P.S. Отцы и дети
– Как я работал с Кириллом Фокиным? Как обычно работают с авторами: это надо в пьесе переписать, это уточнить, это надо сделать… Если возникает спор, я пытаюсь убедить автора, либо он пытается меня переубедить, либо мы находим компромисс, либо хитрим…
Конечно, как отец я горд, что мой сын человек одаренный. У Кирилла выходят книги, он много пишет. Занимается политологией, заканчивает аспирантуру по международным отношениям. У него нет зацикленности, что он должен стать как Антон Чехов. Я его компанию наблюдал, они все очень развитые ребята, по-другому смотрят на многие вещи и многое могут сделать в нашей стране… Но, поверьте, у меня нет ни одной секунды такого отцовства в кавычках: я хочу ставить произведение моего ребенка. Нет предвзятости. Уверяю вас, вот Борис Акунин со мной совсем не в родственных отношениях, а следующим я буду делать спектакль по его пьесе – об отце и сыне, императорах Александре II и Александре III…
Источник: rg.ru